Ты приходишь в себя в незнакомом помещении. В голове медленно проясняется; ты замечаешь ровный приглушённый свет, тихое жужжание приборов, тиски пластика, согретого теплом твоего тела, сзади на шее и на локте. Ощущение чуждое, но не слишком некомфортное, немного похожее на работу массажёра. Ты открываешь глаза полностью и понимаешь, что лежишь на койке, а помещение - явно лазарет или в худшем случае лаборатория: оно не оборудовано для постоянного проживания и выглядит стерильно, твоя койка выше нормальной кровати, по правую руку ещё две такие же, обе пустые. Кроме тебя в комнате никого нет.
Ты пытаешься понять, что происходит и как ты сюда попал. Но твоему разуму не за что зацепиться, мысли бесплодно мечутся: ты не помнишь... ничего.
Ну, не совсем ничего, соображаешь ты после тридцатисекундного приступа паники. Ты - человек, умеешь считать, читать и писать, тебя не пугает высокотехнологичная обстановка - какой-то части твоего мозга это всё знакомо. Базовые знания при тебе, ты осознаёшь, что твоё состояние называется амнезией и что есть какой-то специальный термин, описывающий твою конкретную ситуацию, но этого термина ты не помнишь. Или никогда и не знал.
Из хороших новостей: физически ты чувствуешь себя неплохо. Ничего не болит; осматривая свои руки, ты не замечаешь видимых повреждений. Может, ты перекусил бы. Или полноценно поел. Ты в буквальном смысле не помнишь, когда ел в последний раз.
Как раз когда ты заканчиваешь оценку паршивости ситуации, дверь отъезжает в сторону, и в палату входят двое. Первым идёт мужчина в белом форменном халате, застёгнутом набок. Ему не меньше сорока пяти, может, ближе к пятидесяти, очень коротко стриженые волосы, гладко выбритое лицо с немного полноватыми щеками, выглядит спокойно и дружелюбно. За ним идёт высокая молодая женщина, около тридцати лет, в таком же халате, только нежно-голубого цвета. У неё на голове шапочка, похожая на берет, плотно облегающая лоб и скрывающая волосы.

– А, с пробуждением, – говорит мужчина. – Вы не против света?
Не дожидаясь твоего ответа, женщина запускает экранную панель на стене, и свет в комнате становится ярче, не настолько, чтобы причинять дискомфорт, но чтобы не приходилось напрягать зрение.

– Вы находитесь на ISV "Лира", в безопасности. Сейчас я сниму показания приборов... – он стучит пальцами по экранчику наручного прибора, вроде эпплвотч. Твои "массажёры" издают короткий ответный писк и мигают лампочками. – Великолепно, вы почти восстановились. Рестораторы можно снять. – Он смотрит на тебя с одобрительной улыбкой, как будто это твоя заслуга, выключает приборы и, аккуратно снимая их с тебя, продолжает говорить: – Меня зовут доктор Рус. Это медсестра Гэллегос.

Женщина кивает тебе. Английский доктора Рус безупречен, но когда он произносит свою фамилию, ты слышишь сильный французский акцент.

– Как вы себя чувствуете?

(об амнезии)
– Я думал, что такое может случиться. Вы сильно ударились головой во время взрыва, когда вашу капсулу откинуло ударной волной. Мы могли бы устранить последствия, но последовавшее истощение усугубило их. Ваш организм вошёл в режим выживания, это большой стресс для нервной системы. В любом случае, вам следует поговорить с капитаном. Я уже вызвал её, она скоро будет здесь.

И действительно, проходит буквально две минуты, в течение которых доктор Русс возится с аппаратурой и сканирует твою голову, а медсестра Гэллегос рассматривает тебя со смесью настороженности и любопытства, и дверь снова отъезжает в сторону, и на пороге появляется женщина лет тридцати пяти. У неё острые черты лица и вьющиеся волосы цвета тёмного золота с рыжинкой, красиво уложенные назад. Она одета в форменный пиджак из плотной ткани, тоже голубого цвета, но более насыщенного, чем халат медсестры, с нашивкой Инициативы. Кроме пиджака и ремня с форменной застёжкой, остальная одежда выглядит вполне обыденно: джинсы и просторная майка или футболка, слегка выпущенная из штанов.

Мокси Полер.

Полноватая, даже грузная молодая женщина – ей должно быть около тридцати, может, чуть меньше. В полумраке сложно разглядеть детали, она сидит в тёмном углу, настольный светильник едва выхватывает в темноте её фигуру. У неё тёмная кожа, но она скорее индейской или южноазиатской крови; маленькие глаза, сожжённые химией брови, косма жёстких волос на правую сторону лица, левый висок выбрит. Она мало и неспешно, почти лениво двигается. И вообще напоминает Гвен, если отнять у неё безрассудство и некую наивность.

– Садитесь, ребята.

Вокруг не меньше шести приятелей Мокси, мужчины и женщины, некоторые курят, но пьёт только Мокси и пара девочек.

– Мы пьём с горя. Кажется, я пошла по третьему кругу и всем уже скучно меня слушать. Не бойтесь, честно, я же вас знаю, вы меня знаете. Шоты за мой счёт. Что пьёте? Палм Перл? Блю Рамбл или Снежок?

Начинается всё комично и слегка жутковато. Мокси действительно позвала вас, чтобы присесть на уши, – и, пардон, всем своим весом.

– Динамо вернулся. Решил, что он не слишком хорош для нас. А знаете ли вы – что он носил маллет?!

Наутро Гвен вспоминает:
• Дайна Мур; ровесник Мокси и, если подумать, кто-то вроде Гэвина для неё;
• получил кучу денег, Мокси считает, что обманом; уехал и занялся бизнесом;
• купил тачку цвета жёлтый перламутр, модели Сааб Динамит ("Ясен хрен, Динамит!");
• вернулся в Майами два месяца назад, но Мокси узнала об этом только на днях;
• Мокси считает, что Динамо изменился и стал снобом; Мокси не хочет ему экшуал вреда, но хочет отнять у него что-нибудь, в основном в качестве жеста; её очень злит его новая тачка, потому что она молодёжная, полуэлитная и называется Динамит;