[indent] да-да, нелегально, да-да, распитие алкогольных напитков несовершеннолетними. вообще-то, ынсан пьёт не в первый раз - это как надо отстать от жизни, чтобы впервые хлебнуть пива (потом джин-тоник, потом водку с брусничкой и сливками, потом текилу) в семнадцать лет? ынсан пьёт не в первый раз, и ему хорошо, он с готовностью берёт протянутый кем-то кружок лайма, закусывает. кислит так, что слёзы выступают из глаз, и вокруг смеются, и ему чертовски тепло; он словно бы чувствует жар каждого тела в помещении, сам высокий, но такой маленький, когда незнакомцы складывают ему руки на плечи - Студенты, высшая раса. ынсан не то чтобы пьян, просто дышит чуть чаще, и глаза его блестят в темноте, и на пульте ставят closer, и we ain't never getting older.

[indent] даже в день рождения - ответственность. братаны бы померли от зависти; ынсану наливают ещё, он принимает стакан, но втихаря оставляет его на кухонной тумбе. он жмётся по углам, абсолютно, неприлично счастливый, старается не смотреть на диван, где парочка юных и лихих, задыхаясь, утягивают друг друга в поцелуй за поцелуем, девушка на коленях у парня, его руки на её спине, с пьяной силой и невыразимой нежностью. ынсан старается найти, куда отвести взгляд, - и, конечно, всё равно смотрит. он также отчаянно не хочет завидовать, и вроде как стыдно, но - он вертит головой - пока никто не видит, можно.

[indent] немножко волнительно, потому что рядом нет хёна. в то же время комфортно, потому что он где-то недалеко - пошёл отлить или, наоборот, налить, или что-то вроде того. он может ынсаном гордиться, ынсан не пьян и вообще никогда не сделает ничего, что расстроит хёна. не намеренно, во всяком случае.

[indent] ынсан бы прямо сейчас умер на месте, если бы чонгук ему сказал.

[indent] окей, ынсан налакался основательно. так, что под абсолютным, неприличным и искренним счастьем у него скребётся что-то ещё, что-то отвратительно семнадцатилетнее, будоражащее, как прыжок с моста, и болезненное, как три минуты без дыхания. ынсан облизывает губы, думает, что это сушняк. он отлипает задницей от тумбы, пробирается через толпу - его хватают за обе руки, волна, волна, головой в ритм, они смеются друг другу, ынсан и незнакомка, вчерашняя старшеклассница. ты отлично двигаешься! он знает, но всё равно смущается. что-то скребётся, а хён сказал: никуда не уходи, я скоро вернусь, а он всё равно пошёл, потому что целая песня это не скоро.

[indent] грязный и скользкий паркет, ынсан почему-то уже босиком, со второго этажа льётся жёлтый свет. там сидят, набившись по трое-четверо в одно кресло, курят и разговаривают. ынсан не думает, что ему туда можно, но готов рискнуть. он хватается за перила и знает наверняка, что сейчас наебнётся, и начинает хихикать над собой, и так удерживается на месте. а потом он поднимает голову - и на ступеньке выше стоит хён. ынсан ненавидит тот факт, что теперь они одного роста.

[indent] раньше, хотя и редко - чонгук никогда не был фанатом подобного - можно было уткнуться лбом в плечо и сопеть. тебя не оттолкнут - ты маленький, за тебя в ответе. ынсан лимит знает, пользуется строго по расписанию, раз в не могу больше. а сейчас всё - ему семнадцать, и он пьёт на вечеринке первокурсников. такой взрослый. так хорошо двигается.

[indent] - я тебя пошёл искать, - лучезарно, жёлтый свет сверху, бит снизу и где-то в желудке. как там взрослые оправдывают навязчивое желание телесной близости? - пойдём потанцуем!

[indent] чёрта с два ты мне откажешь сегодня. ынсан не может определиться между ответственностью и текилой, поэтому даёт решать музыке. музыка говорит да. ынсан смеётся снова, заразительно, по-мальчишески, и пока что можно делать вид, что всё это - одна большая шутка. ынсан отступает от лестницы в сторону (прости господи) танцпола, тянет чонгука за собой. шутка, игра. как в детстве - саб-зиро получает по почкам, ынсан получает подзатыльник за то, что маячит перед экраном. ынсан получает снова, и снова, и снова, и снова, но уже не от хёна, а от того невнятного, сидящего в лёгких. он вскидывает руки над головой, улыбаясь, покачивается в ритм, ведёт плечами.

[indent] внизу по улице взвизгивает полицейская сирена. и правда, чувствуется как преступление.

от квартиры он в восторге.
конечно, это комнатушка размером длина плевка в квадрате, и дверь в туалет не закрывается, и буквально негде поставить стиралку (так что с бельём придётся быть креативным), и кроме двух кухонных тумб, плиты, дивана-книжки и лилипутского столика в ней нет ни че го, не говоря уж о свободном месте, - сухван доволен. в конце концов, в кои-то веки он не зря коротышка, хоть и хмурится, и скалится, и дуется. зато он поместится на диване. ещё для пса место останется, если когда-нибудь он заведёт лохматого пса; или для кота, если у него когда-нибудь появится несносный кот. а, и платит за квартиру мама. её маленький (буквально) умница поступает в престижный вуз, начинает взрослую жизнь. в свои-то годики. такой талантливый и такой усердный.

поэтому сухван ненавидит прогресс. он просыпается в тесной/уютной комнате, радуется жизни, любуется видом из окна - узор антикомариной сетки на ещё желтоватом после рассвета небе, мятая лента односторонней дороги, дешёвые многоквартирки, полные студентов и пенсионеров на содержании. он ставит турку варить кофе, потому что ещё не привык экономить на всём. конечно же, он заходит в сеть. конечно же, он помнит, что сегодня будут окончательные результаты. конечно же, у него от волнения крутит желудок и сводит пальцы ног. само по себе холодное утро так хорошо, что тянет на причину жить. но чёртов прогресс! позволяет сухвану увидеть список из пяти процентов счастливцев ещё до завтрака. чхве сухвана там безнадёжно нет, сколько ни листай. ни даже полного тёзки.

сухван кусает щёки и рвёт на себе волосы, потом рыдает сорок минут, потом его выворачивает над унитазом - там один желудочный сок, и сухван изнеможён, но тихонько хныкает, забившись под раковину, ещё злых полчаса. потом набирает маме - и мама, к счастью, уже знает и милый, конечно, я не злюсь. у сухвана нет сил плакать, поэтому он выливает кофе в сток, ставит чайник и отключается на диване.
чернота выползает из-под век, укутывает его, защищает от зимы, сующей пальцы под оконную раму. ночью он, ничего не соображая, запихивает в себя два куска хлеба и засыпает снова.
потом он идёт на вечеринку поступивших и насандаливается там вдрызг. ирония бывает такой мучительной.
потом он - маленький умница (буквально) - берёт себя в руки и решает не уезжать. подработка, денежные вопросы один на другом, осознание собственной неполноценности и подсознательное чувство несправедливости. что, чёрт возьми, ему ещё надо было сделать? прыгнуть до энцелада? порваться на пятьдесят сухванчиков? перестать вставать в шесть и вместо этого не ложиться вообще никогда? чёрт. чёрт.
потом проходит полмесяца.

после всего этого, наконец, сухвану достаточно плевать, чтобы пролистать список ешё раз. чисто из удовольствия раскорябать заживающую ранку. первый столбец - зачисленные за успешно сданные экзамены. второй - удачливые засранцы, прошедшие за счёт освободившихся мест. сухван думает погладить пальцем последнее место, на котором он вполне мог бы оказаться со своими баллами, но -
е бать, думает он молча, потому что всё ещё не матерится. забавным образом чем-то похоже произносится
ю бин.
этот говн... х_ё_н, - сухван может себе позволить так думать. они с юбином не друзья, даже не приятели, просто вместе тёрлись перед входом в лекторий в толпе таких же абитуриентов. юбин занял у сухвана канцелярку, раз уж стояли рядом. сидели за соседними партами на каждом из шести экзаменов, что уже смахивает на злой рок. кидались салфетками на позднем ланче после корейского. ладно, хорошо, приятели. но такие, что сухван чувствует себя в полном праве заявить: юбин невыносим, и это после всего пары дней общения. вреден, как опоссум, и самоуверен, хоть и не раздражающе очевидно. допустим, умён, ну или так говорит список. до этого момента сухван несчастен, но теперь он взрывается и проводит вечер, прыгая на диване и издавая нечеловеческие вопли.
потом проходит ещё пара дней.

и вот тогда: на открытой на случай пожаров лестничной клетке сухван сталкивается с юбином лицом к лицу. вообще-то, больше типа лицом к плечу, но это неприятная деталь, и вообще, сухван стоит на ступеньках выше, когда замечает знакомого.

- клянусь, я бы тебя отсюда скинул. -хён.
так он бубнит, но видя непонимание и радостное, чтоб его, лицо юбина, зарывается обеями ладонями в волосы, запрокидывает голову и протяжно воет. вот уж точно, неведение - благо. а он-то, сухван, допил пачку кофе и покупает пакетики три в одном в супермаркете по соседству с канцелярским магазином, где он теперь работает. безумие юности, да? у юбина вон светлое будущее на рожё намалёвано, и вымораживает ещё больше тот факт, что сухван не может всерьёз его винить.
более вежливо, но не менее расстроенно он жалуется, что юбин на экзамене взял у него ручку, приносящую удачу. и вообще, они всё делали вместе и не то чтобы одинаково, но как бы сухван точно не был хуже, так почему? он даже хватает юбина за полы пуховика - наполовину театрально, мол, сейчас выкину, не смотри, что я меньше в два раза; но наполовину с искренней горечью.

- но я рад за тебя.
признаёт он нехотя.
- но честно, больше б никогда тебя не видел.

сколько можно вас звать?

мы что, недостаточно настрадались? - зудит в ответ коридор. школьники стайками лепятся к дверным проходам своих ячеек-комнат, сонными мухами ползают вдоль стен. в автобусе не удалось выспаться никому; некоторые не успели сходить в туалет, некоторые не успели позавтракать, некоторые успели и поесть, и опорожнить желудок в пакетик. утро выдалось холодное, чуть ли не впервые с лета. хотя к одиннадцати воздух должен согреться, сейчас девочки зябко кутаются в летние плащики, а парни затягивают капюшоны худи так, что наружу торчат только пятнистые носы, просящие bb-крема.
но главная причина общего несчастья заключается в том, что учебная (???) поездка, помимо пятницы, занимает целые выходные (!!!), на которые также приходится один из двух осенних фестивалей. тот, на котором провожают бабье лето, и девушки с золотыми тенями для век дегустируют пряности и выбирают новый вкус сезона, и рыжие лампочки развешивают над аллеями и не снимают до рождественской суеты, и горожане всех возрастов участвуют в конкурсе на самый красивый листик. одна мысль о фестивале грела сердца; выбирались наряды, планировались свидания. топором в черепушку прилетела обязательная биопрактика. в качестве превентивной меры за пропуск пригрозили ни много ни мало отстранением от занятий. самых отчаянных это не остановило, но в большинстве своём будущие выпускники отличили малое зло от большего. в конце концов, поездка за город с друзьями звучит весело. да? да?

по три кровати в комнатушке, по тумбочке на каждого и один шкаф на всех. старая общага пропитана запахом пыли, несмотря на недавнюю влажную уборку, следы которой заметны вдоль плинтусов. весь класс умещается на один этаж, мальчики в левой от лестницы части коридора, девочки в правой. ребята только успевают забить койки и побросать рюкзаки на просевшие матрасы. от главного входа уже кричат сбор; занятие через десять минут.
ынсан к общему стону не присоединяется, он деловито и будто даже с интересом осматривает грязноватые у пола потускневшие обои и лампочку без люстры и абажура. потом расстёгивает рюкзак и принимается перекладывать немногочисленные вещи в тумбочку. конечно, не двухнедельный постой в четырёхзвёздочном отеле, но всё равно приятно, и надо сохранять порядок, чтобы не испортить себе поездку. в смысле, это его первая поездка. похоже, первая ночёвка за городом без матери. ынсану не стыдно это признать, потому что стыдно не учиться. к тому же, все, кто его зачморят, останутся без его безупречно чистых и кристально понятных записей.
само собой, комнату они делят с донхёком. и с парнем из другой компании, потому что кое-кто решил, что отстранение - это скорее поощрение, чем санкция. и сейчас, скорее всего, дрыхнет дома в тепле.

донхёк вот делать ничего не хочет; снимать верхнюю одежду или хотя бы обувь, прежде чем заваливаться на кровать, - тоже. пока ынсан теряет время, донхёк теряет терпение и исходит на комментарии по поводу всей ситуации в целом и её малейших деталей в частности. другой сосед уже давно уходит вниз, чтобы присоединиться к классу, когда ынсан, наконец, вешает в шкаф зонт на случай осадков (вероятность пятьдесят пять процентов, если верить метеорологам). класс, в свою очередь, бесформенным созданием уже ползёт в учебный корпус, негромко и беспрерывно ропща, когда эти двое несутся по лестнице наперегонки; ынсан прыгает через ступеньки, донхёк - через перила.

они опаздывают всё равно. потому что "учебный корпус" оказывается одноэтажной кирпичной коробкой, и донхёк уверяет, что это трансформаторная будка, а ынсан, поправляя очки, возражает, что не видит ни проводов, ни антенн, ни знака "опасно". как бы то ни было, внутри оказываются деревянные скамьи, кривые парты, переносная меловая доска и даже два туалета. ынсан с донхёком получают ядовитое замечание от препода по биологии ("всё ещё не усок-сонсэнним", - мстительно думает ынсан) и пробираются к незанятым местам. административная часть урока заканчивается на апокалиптической ноте ("а в конце практики у вас будет тест" - убитое молчание), и через две минуты учительского бубнежа класс понимает: несмотря на винтажный видок помещения, школа есть школа, а сегодня пятница, первый урок. всё как обычно. поездка за город с друзьями - да? да?..
одно хорошо - никакой школьной формы.

ынсанова тетрадка на пружинках осталась в комнате, но даже без неё ынсан может сказать, что уже слышал и знает всё, что говорится. похоже, повторение - мать учения, ну, или теоретическая часть организована таким образом, чтобы подготовить к практической даже самых отсталых. школа ведь заплатила за эту поездку, и за всех её участников, в равной степени за ынсана и вон того дуралея, увлечённо вешающего свои козявки под стол. к счастью, единственной вещью, которую ынсан прихватил из комнаты оказывается, разумеется, телефон.
на скамье мало места, ученики сидят вплотную; ынсаново правое бедро плотно прижато к левому бедру донхёка, локти чуть ли не сцеплены. поёрзав, ынсан извлекает из кармана гаджет со спутанными наушниками, ловко прижимает его коленом к столешнице, чтобы не упал. связи нет, обе симки мерцают бледными пустыми треугольничками. ынсан подготовился и накануне скачал два плейлиста: "в дорогу" и "перед сном". ни один из них особо не подходит к ситуации, но ынсан всё равно пропускает наушник через толстовку, вставляет в ухо. второй протягивает донхёку.

gonna look in every corner of the city
till I'm wheezing like a bus stop
running up the stairs, gonna meet you on the rooftop