"Но Ришелье тоже не действовал, поскольку еще не окончил осаждать протестантов в Ларошели."

  Потом - как обычно, не сиди дома, маме скоро на работу; Жером уже у кого-то из своих мелких друзей (почему-то в отношении брата слово мелкий не звучало, не употреблялось и даже не наворачивалось на язык; но факт-то констатировать надо), останется там с ночёвкой или на пару недель. Дезире не возражает против улицы; можно заныкаться в парке или где-нибудь в тенях старой гавани - туда легко добраться на велосипеде, - и провести день приятнейшим образом, как и положено в самом начале каникул.
  Книжку оставь, милый. Она библиотечная, не таскай её по городу. Мама права, и Зизи безропотно выкладывает том на стол в их с братом комнате. Мама права, и Зизи мгновенно с ней соглашается, но чем теперь прикажете заняться? Он трётся на первом этаже, где стоят непристёгнутые велосипеды жильцов, мается сомнениями. Милый, кепку не забудь, - сверху, вместе с упомянутой кепкой. Дезире ловит её, нахлобучивает на голову и решает прогуляться пешком.

"Ларошель пала, Ришелье получил от мадридского двора поздравления с этой великолепной викторией истинной веры, ответил благодарностями, привел в порядок армию и..."

  Ларёк церквушкой торчит на углу, сухонькая тётушка ласково улыбается в таинственном сумраке окошка и собирает с пацанов десятину. Пачка Скиттлз - десятая часть карманных денег, а следующая выдача будет бог знает когда, на каникулах вообще-то не полагается. Дезире выбирает драже по порядку: ананасовые, вишневые, мандариновые, малиновые, яблочные. Пацаны с прилегающей улицы (они исполняют свой долг, скупая в ларьке газировку) перетекают от одной двери к другой, ждут, когда шестиклассник Паради даст отмашку, мол, залетайте, будем проходить рэ дэ рэ на приставке.
  Зизи созерцает их, отправляя в рот одну конфетку за другой. Жаль, никто, наверное, не пойдёт с ним к порту, шляться возле древних башенок, делая вид, что слишком взрослые для игр в войнушку. Серьёзный исторический подтекст. Альтернативная история фантазий, тоже очень серьёзная. Поиск кладов; взрослые, да, но хватающиеся за любую возможность скоротать день, как детёныш обезьяны машинально сжимает в кулачке веточку, или палец, или клок чьей-то шерсти.
  По странному совпадению, именно шерсть цепляет взгляд Дезире. Она топорщится во все стороны, никак не улучшая кошачью аэродинамику, и выглядит так, словно какой-то криворучка заделывал дыры всем, что попалось: вот серо-жёлтый пучок жухлой травы, вот рыжие обрывки медной проволоки, вот светлое пятно мочала, вот пуховые комки истинного зла (все дворовые коты немного из него состоят). Зизи водит с конкретным данным котом шапочное знакомство и не может судить его за мотивы, но впечатляющая скорость животного и манящий серебряный отлив рыбьего брюха говорят сами за себя. Кот спёр рыбу; ну и молодец, благослови его Господь, приятного аппетита.

"...доложил своему монарху, что скрипачи уже готовы, плясуны собрались у ворот и ожидается позволение начинать бал."

  Сперва Дезире удаётся удержать кепку на голове и изрядно схуднувшую пачку в руках, но потом Брис - дружище, смотри, куда бежишь, ладно? а вообще-то, привет, как твои каникулы? - дёргает его за запястье, и Зизи с одного взгляда успевает сосчитать пятнышки на асфальте: две малиновых, шесть яблочных. Почему-то он уже идёт, нет, почему-то он уже бежит, и каким-то образом Брис, почти не сбив дыхание, умудряется в двух-трёх ёмких оборотах описать события этого утра и ответить на вопрос "как дела". Помогает и то, что Дезире твёрдо знает с самого начала: они гонятся за кошкой. Как Алиса за белым кроликом, только они гораздо более взрослые, и вообще мужчины.

  - Он бежит в порт!
  Жожо, кажется, уходит в отрыв, но затем тормозит, скребя когтями по асфальту, вспрыгивает на покрытую извёсткой ограду, оттуда - на карниз туристического магазинчика, оттуда - на крышу. Там он выплёвывает обслюнявленную рыбу и, пользуясь случаем, передаёт преследователям приветы и пожелания отвалить. Зизи и Брис, тяжело дыша, снуют под стеной, ища легальные подступы.
  - Он, походу, в ассассинс крид, - комментирует Дезире, приподнимает козырёк кепки и указывает на узкое строение, тянущее свои три этажа из подворья за магазинчиком. Это одна из тех старых и никому не нужных башенок, где гнездятся голуби, крысы и, иногда, внебрачные отпрыски царского рода чаек. Котище поудобнее перехватывает рыбину, разворачивается к улице жопой и вприскочку удаляется в недосягаемость. Зизи смотрит на одноклассника; нет никаких доказательств, потому что обзор снизу ограничен, но он уверен, просто уверен, что рыба вместе с сокровищем попала в башню. Пока Брис чертыхается и примеривается к ограде, Дезире прилипает носом к витрине.
  - Слушай, по-моему, там есть проход во двор через заднюю дверь. Давай попросим нас пропустить.
  Ну или можем разделиться и встретиться на той стороне, умоляет та часть Зизи, которая безнадёжно застряла в шестнадцатом веке.