GODS TALE

» Реальное имя.
Echo | Эхо

» Пантеон // сфера деятельности.
• Древнегреческий пантеон.
• Эхо - ореада (горная нимфа), другими словами, у неё нет сферы деятельности, она принадлежит к классу древних существ рангом пониже богов.

» Человеческое имя.
Nora Maddox | Нора Мэддокс

» Внешний возраст.
Внешне можно дать от девятнадцати до двадцати четырёх, по паспорту - 22.

» Занятость.
Психолог в центре помощи детям с особенностями развития.

» Ориентация.
Гетеро (наверное).

» Внешние данные.
Цвет волос: русый.
Цвет глаз: зелёные.
Рост: 160 см.
Вес: 45 кг.
Телосложение: астеник.
Отличительные черты: любовь к косам, платьям с широкими подолами и накидкам.
Прототип: Hungary [Axis Powers Hetalia]

» Приоритеты.
Изначально наиболее была приближена к Совету, но в окончательном итоге не имеет к нему отношения. По природе своей Эхо предпочла бы Сансару, но в данный момент ни в какой организации не состоит и в конфликт старается не лезть.

» Способности.
Телепатия - способность читать чужие мысли и передавать свои. За долгое время, прожитое Эхо, способность ослабла. Теперь её мысли в чужой голове звучат, как отголоски, как чьё-то эхо, и бывает очень трудно разобрать слова. Читать чужие мысли нимфа всё ещё способна, но почти не делает этого.

» Характер.
Люди, описывавшие божественных существ в мифах, легендах и преданиях, по большей части наделяли их человеческим обликом и уж совсем человеческими чертами характера. И они были правы.
Потеряв голос и слух, Эхо, однако, не стала менее общительной. Вынужденная немота заставила её понять значение и ценность слов, так что каждая фраза нимфы хорошо обдумана. Однако девушка до сих пор способна ляпнуть что-нибудь не то. Она научилась доносить до окружающих очень многое, не прибегая не только к словам, но и к жестам, используя только мимику, приобретшую особую, глубокую выразительность, и простейшие движения. Практически любые эмоции сразу отражаются на лице Эхо. Сдержанность и невозмутимость - явно не её сфера. Есть в этом и хорошая сторона - трудно представить более искреннюю девушку, чем Эхо.
В общении ореяда большую часть времени представляет собой весьма приятную личность. Она умеет радоваться мелочам, благодаря чему почти всегда пребывает в хорошем настроении. Обладает чувством юмора и, главное, заразительным смехом - способность смеяться она-таки вернула себе после многих-многих попыток. Как тонкий психолог, легко угадывает настроение собеседника, чувствует, когда человеку нужна поддержка или когда его лучше оставить одного. Умеет подбодрить, если требуется. Хотя никогда не станет проявлять жалость. По опыту знает, что люди склонны жалеть самих себя, но жалость других унижает и растаптывает ещё больше.
С Эхо бывает тяжело в минуты, когда её настроение по каким-то плохо известной ей самой причинам меняется. Нимфа становится тиха и задумчива, либо остро реагирует на всё. Ей начинает казаться, что все вокруг её провоцируют и норовят вызвать всплеск раздражения. К счастью, Эхо так же легко остывает, как и заводится. Но во время малопонятной меланхолии всё, в чём нуждается эта разговорчивая девушка, - это одиночество. Она, которая жить не может без контакта с другими, чувствует накопившуюся за годы активной деятельности усталость от общества.
Эхо нежно любит всех без исключения детей. Маленькие мерзавцы, златокудрые ангелочки, тупые жирные поросята или мрачные юные мизантропы - для неё нет разницы. Она найдёт общий язык с каждым, чего бы это не стоило, и не оставит попытки наладить контакт. Как педагог, умеющий работать с детьми, она ненавязчиво ищет в каждом ребёнке всё самое хорошее и старается незаметно извлечь это наружу, при этом получая огромное удовольствие от общения. Можно догадаться, что Эхо также обожает свою работу. Для неё нет ничего радостнее, чем ежедневно помогать детям, болтать с ними, учить их чему-то новому. У взрослых нет такой привилегии безграничной симпатии со стороны Эхо. Она вполне способна на неприязнь и открытое её выражение.
А вот личная жизнь нимфы - это просто катастрофа. После истории с Нарциссом Эхо не доверяет шестнадцатилетним красавчикам. И красавчикам вообще. Теперь у неё странноватый вкус в отношении мужчин. И уж куда страннее она ведёт себя, если кто-то вдруг интересуется ею. Она мечется между страхом обидеть несчастного влюблённого, как когда-то обидели её, и страхом дать ложную надежду, что было бы просто подло. В результате она впадает то в одну крайность, то в другую, и это выглядит, словно девушка просто-напросто ломается. Что, конечно, сказывается на популярности, которая в настоящий момент - ноль целых хрен десятых.
В глубине души Эхо продолжает жалеть себя за своё далёкое-далёкое прошлое. Она почти никогда не пользуется даром телепатии - ей это не нужно, она умеет читать по губам, а чтение чужих мыслей считает нечестным по отношению к смертным, лишённым такой способности. Несмотря на возможность беспрепятственно общаться с каждым с помощью хотя бы ручки и блокнота, Эхо гораздо приятнее, когда к ней обращаются на языке жестов - как она считает, на её языке. Сторонница живого общения, она, тем не менее, прекрасно освоилась с современными видами связи, в первую очередь, СМС и социальными сетями, и активно ими пользуется. Хотя и не упускает случая заметить, что это - лишь жалкий заменитель живого общения.

» Биографические факты.
Разные легенды об Эхо говорят разное, но во многих из них описана правда жизни. Итак, голосистая ореада из времён Гераклита Тёмного не знала горя в своей юности и беззаботности. Да и какие невзгоды могут быть в жизни горной нимфы? Чистый воздух, здоровое питание, переливы свирели козлоногого Пана, разносящиеся по греческим пейзажам. Красота. Эхо была одной из нимф в компании Артемиды, самой разговорчивой из них. Зевс, как известно, большой любитель юных красавиц, частенько навещал подружек, а когда появлялась его ревнивая и подозрительная жена, Эхо отвлекала её длинными и красочными речами. Пока Гера слушала болтушку, другие нимфы успевали скрыться. Однако долго обманывать верховную богиню никому не удавалось. Разгневанная Гера лишила Эхо голоса и покарала соблазнительниц.
Единственное, что могла произносить некогда разговорчивая нимфа, - это окончания чужих фраз. Так она пыталась научиться говорить заново и очень страдала от невозможности этого. В конце концов наказание Геры оказалось для Эхо почти роковым. На берегу реки нимфа встретила прекрасного юношу и влюбилась в него. Бедная девушка хотела признаться предмету своих нежных чувств, но увы. Того юношу звали Нарцисс. Многие, многие человеческие девушки, юноши и даже нимфы мечтали о его внимании, но холодный и прекрасный Нарцисс отвергал их всех. От неразделённой любви Эхо иссохла и истаяла, и от неё остался только голос, печально повторяющий отголоски звуков в горах.
Возмущённые поведением Нарцисса, подруги-нимфы обратились к Афродите, богине любви. Конец этой истории нам известен - юноша влюбился в своё отражение и умер в расцвете молодости.
Шли годы, и Эхо вернулась к жизни благодаря заботе других ореяд и поддержке Пана. Кстати, вот ещё один миф о том, как в греческих горах появилось эхо: рассказывают, что козлоногий бог влюбился в нашу героиню, но та превратилась в скалу, оставив от себя лишь голос. Другие говорят, что эти отношения были счастливыми, и у Эхо и Пана была дочь - в одной версии её звали Ямба, в другой Иинга. Мы не вправе говорить, как на самом деле относился бог к ореяде, спросите у самого Пана. Эхо же, в свою очередь, питала и до сих пор питает к своему другу глубокую платоническую любовь и привязанность. Дочери же у неё не было.
Более нимфа не позволяла себе влюбляться во всяких шестнадцатилетних нарциссов. Да и будь они старше и вовсе не самовлюблёнными. Эхо с трудом переживала свой опыт несчастной любви. И, несмотря на возвращение к жизни, проклятие Геры всё ещё тяготело над ней. А тяга к философским разговорам или пустому трёпу - для Эхо не было большой разницы - не утихала. Нимфа продолжала свои попытки говорить и к началу новейшей истории достигла определённых успехов. Теперь любой человек принял бы её за почти немую, с большим трудом говорящую девушку. К тому же после одного случая, произошедшего в - дай Мнемозина памяти - кажется, тысяча пятьсот первом году, Эхо лишилась также и слуха.
Случилось это при расцвете Святой Инквизиции в странах Европы. Как духовное, так и светское правительство преследовало ведьм, и нимфе, покинувшей родину и скитавшейся по цивилизованному, как тогда было принято думать, миру, довелось побывать на казни. Следует признать, что не всегда инквизиторы сжигали несправедливо обвинённых, по крайней мере, в колдовстве. Современный человек скажет, что ведьм не существует. Может, и так, да только та пожилая женщина, которую жгли на маленькой площади испанского городка, оказалась баньши. Её предсмертный крик слышали все жители того селения (сейчас его более нет), и это было последнее, что они услышали. Некоторые не пережили страшного вопля, потрескавшего камни, из которых были сложены дома. Даже Эхо, горная нимфа, потерявшая голос, теперь ещё и навсегда лишилась возможности слышать.
Побледневшая и похудевшая от новой невзгоды, ореяда разыскала самого Зевса и жестами объяснила ему, как ей теперь плохо живётся. Громовержец, потерявший большую часть своей былой мощи, однако, снизошёл до отчаяния Эхо и одарил её возможностью слышать чужие мысли и передавать свои. Телепатия, сказал он, заменит тебе и речь, и слух.
Вплоть до двадцатого века Эхо активно пользовалась этой способностью. Теперь она практически не покидала Грецию. И всё же она покинула страну с началом Итало-греческой войны. Тут-то Эхо и обнаружила, как сильно изменился мир за время её затворничества.
По окончании Второй мировой люди начали строить свою жизнь заново. И с зарёй этой новой жизни в нимфе проснулось какое-то желание жить. Современный мир, несмотря на все его пороки, пришёлся ей по вкусу. Эхо выучила макатон, принятые в разных странах языки жестов, освоилась с новыми технологиями, короче говоря, влилась в бурлящий поток человеческой деятельности. Вскоре нимфа нашла и занятие, точно под неё придуманное. Она прошла несколько курсов обучения на детского психолога в разных государствах и даже на разных континентах. И в конце концов, взяв самое обычное ирландское имя Нора Мэддокс, стала активно помогать детям с врождёнными особенностями. Аутистам, глухонемым, просто больным детям.

» Связь с игроком.
471992300

» Игровой пост.

уж простите за кросспол

Вот и закончилось. Что же именно? Молодой эльф в грязной серой рубашке (когда-то она была в клеточку) опёрся на стену дома и вскинул голову к постепенно темнеющему небу, пытаясь собраться и закончить мысль. Пульсирующая, казалось, где-то в мозгу боль не давала этого сделать. На самом деле организм просто напоминал Йёрану, что, может быть, стоило позаботиться о ранении, хотя бы перевязать, что ли. Левое плечо был пробито навылет, сейчас уже с трудом вспоминалось лицо сделавшего это противника. Эльф тогда отвлёкся, вот и поплатился. Но посмотреть было на что. В тот момент его дядя простился с жизнью. Ничего важного задето не было, только плоть, но крови вышло много, а левая рука всё ещё плохо слушалась. Рана совсем не торопилась зарастать, хотя Киф берёг плечо, как мог. И всё равно спёкшаяся кровь отваливалась, а на её месте появлялись свежие потёки. И болело весьма противно, и на работу такого никто не возьмёт. А тем временем деньги, оставшиеся после смерти дяди, иссякли. Больше за отель платить было нечем. Или за еду. В общем, хватало на что-то одно.
"Деньги - это раз", - подумал Йо с оттенком апатии. Что ещё? Спокойная размеренная жизнь? Или жизнь вообще? Как долго он ещё протянет в этом большом и грязном водовороте, так легко глотающем жизни, под названием Дек? "Нет, - короткий смешок куда-то вглубь себя, - моя уверенность. Вот что если и не закончилось, то по крайней мере пошатнулось..." Киф закрыл глаз и сполз по стене, подогнув ноги и садясь на тротуар, который чище, чем его брюки. Это что-то вроде переломного момента. Вот и закончилось нечто, что было раньше, и теперь надо решать, как жить после всего случившегося.
Йёрану вдруг стало страшно. На какие-то доли секунды он представил себя, подыхающего в трущобах незнакомого города - да что там города, мира! - от голода и болезней. Вздрогнув, эльф резко открыл здоровый глаз и тряхнул волосами. Это подсознание. Оно такое правильное, что аж тошно иногда становится. "Да перевяжу я тебя, перевяжу. Прорвёмся, и даже на улице не останемся. Только тсссс, хватит кровоточить. Зараза, просил же... У меня и без тебя проблем... И кстати, это была моя последняя рубашка, а теперь и на ней... Уже успел привыкнуть..." Киф осторожно прижал ладонь к ране, и сквозь ткань проступило алое. Мысли снова сбились. В полудепрессивном состоянии Йёран начал больше ощущать, чем осмысленно думать. Едко-жёлтая боль. Бурая, как осыпавшаяся с раны корочка, злость, вспышками расцветающая где-то в пустой темноте черепной коробки. Серая усталость, мягкая, но тяжёлая, накатывающая волнами и грозящая смыть все остальные эмоции. "Хороший вечер... если бы не весь этот чёртов мир... так бы я подумал", - снова сделал попытку выдернуть себя из этого состояния Киф.
Голоса редких прохожих плыли мимо и растворялись в сером-сером небе. Ожидаемо захотелось спать. Йёран зевнул, не потрудившись прикрыть рот. Взгляд пробежался по части тусклой улицы, что была в поле зрения, так ни на чём и не остановившись. В конце концов, Йо позволил себе немного расслабиться. Ещё один толчок боли в плече - и отпустило. В воздухе пробежал отвратительный запашок, но эльфу дышалось намного легче, когда можно было не думать. Слишком много вопросов для одного уставшего мозга. Это оно - его оцепенение летучей мыши.
Цены на оружие снова поднялись, сказал кто-то кому-то. "Тем лучше", - отозвался Йёран. Знаешь, что вчера было? О-о-о-о... "Не знаю, да как-то и не..." Говорят, снова собираются. Где? На западе, вроде. "Кто?" Незнакомые прохожие, чей разговор поймал слух эльфа, не ответили на немой вопрос. Они прошли дальше, даже не обратив внимания на раненого. И то верно, не работа какого-нибудь всемирно известного скульптора в государственном музее, чтобы пялиться. Этому городу...
Оно всё ещё болит. Правда, может, стоит попытаться найти кого-нибудь, кто мог бы помочь.
...нужен...
Но не сейчас. Сейчас Йёран отрубится, сидя на тротуаре и прислонившись спиной к какому-то зданию.
...порядок.
Ого. Какие заявления. Неужели до кого-то дошло? А впрочем, это логично. И Киф бы порадовался за Дек, что в нём есть ещё умные люди. Он повёл здоровым плечом и устроил голову поудобнее, но чья-то чужая речь продолжала обрывками долетать до его слуха. Эльф сначала потерпел, потом прислушался, потом подумал. Потом снова прислушался. Голос был женский и долетал вполне себе нормально, но Йёрану вдруг захотелось увидеть говорящую. Он открыл глаз и медленно, как советовало дотошное подсознание, встал. И пошёл на голос, по пути забывая о ранении и о смерти дяди, и об отсутствии денег. Моральные вопросы всегда стояли у него впереди насущных.
Девушка, произносящая речь, говорила не быстро и не медленно. Она как будто разговаривала с кем-то невидимым, просто выражая свою позицию, но делая это уверенно, не подбирая слова. Выглядела она очень хрупкой, но Йо уже думал, что видит силу в этих светлых глазах. Кстати, была она тёмным эльфом, как и он сам, возможно, даже землячка. Хотя Киф не думал об этом в тот момент. Он слушал, прислонившись к углу дома здоровым плечом и машинально придерживая рукой рану.
"Вот за кем-то подобным, - Йёран даже успел удивиться, что его мысли снова приняли форму слов, - только, может, повнушительней и пошла бы правоохранительная сторона этого города... Если бы она существовала. Будь я не в таком виде..."
Ещё через минуту внимательного впитывания слов незнакомки Йо показалось, что он видел тень своей уверенности, прошмыгнувшую где-то в близлежащем переулке. Не так уж и плохо, с уважением подумал эльф. Совсем неплохо, что уж там.
Его кожа побледнела, но в гаснущем свете из-за плотных облаков это казалось нормальным. Йёран устало привалил голову к стене, но его глаз потемнел, что было верным признаком живейшего интереса и воодушевления. Несмотря на физическую усталость, душу эльфа посетило что-то вроде надежды, хотя он никогда не думал, что оказался в беспросветной мгле. "Главное, - подумал Киф, и это была его последняя внятная мысль за всю речь девушки, - не останавливайся. Продолжай говорить, если это всё, что ты можешь сделать. Если нет, продолжай делать то, что делаешь, и ты свернёшь мир".