[indent] Даниса хватают за локоть, чужие пальцы с чудовищной силой впиваются в кожу даже через три слоя дорогой одежды. Данис не вздрагивает – он чувствует ясность ума и своё превосходство над окружающими. Но прикосновение заставляет его повернуться, прервав зрительный контакт с Рэмом. Данис знает: когда он снова обернётся, ни кота, ни мумии в зале уже не будет. Но всё в порядке. Впервые за месяцы он правда за себя отвечает. Он кажется себе выше и взрослее обычного; и цель, потерянная было в багровом кошмаре, отбликах свечей, безумных глазах, возникает перед ним, точно знакомый образ. Точно волчок Коба в "Начале". В этом Воспоминании, как и в любом, нужно найти того, кто знает, что происходит. Хозяина. В их случае единственная зацепка – фотография; она осталась у Рэма, но Данис сможет вспомнить лица, а то и имена. Вот чем нужно заняться, чем скорее, тем лучше.
[indent] Может, Данису стоит сказать наркотикам "да"?
[indent] Он опускает взгляд на руку, держащую его. Она принадлежит мужчине; пальцы белые, костлявые, а их обладатель трясётся, словно в лихорадке. Его кренит набок, и он даже не смотрит на Даниса – схватился машинально, чтобы не упасть. Данис берёт его за запястье и давит на косточку, но тот словно не чувствует боли. Должно быть, и правда не чувствует, раздражённо думает Данис. Он резко двигает рукой, будто стряхивает капли, и мужчина заваливается назад, и пальцы его соскальзывают по алому бархату данисова рукава. Если бы чавканье раздавленного яблока было эмоцией – так бы ощущался его Дар. Данис морщится под маской и ловит наркомана, вкладывает в его ладонь свой бокал. Хуже уже не будет. Умереть этот несчастный не может, потому что он и так не живёт.
[indent] Данис уверенно направляется к выходу. Им его не остановить. Случайно он ловит взгляд человека в павлиньей маске – взгляд почти осмысленный, что удивительно для того, кто только что выжрал не меньше полулитра крови. Под этим взглядом Данис спотыкается, волочится вперёд, врезается в дверной косяк и пьяно улыбается. Ему представляется любимый дайнер в Столице. Где у заправки стоят три автомата со снэками и газировкой, но работает только один. Данису чудится красная бутылочка с дизайном как бы под ретро. "Dr Dampier", такое бы в Столице пошло на ура, а потом – у-у-у, опиоидная эпидемия, все газеты трубят, фэйсбук в огне. Данис прикрывает глаза и хихикает, а, убедившись, что павлин с замашками поэта отвернулся, выскальзывает наружу и поправляет жилетку под мантией. Приглаживает напомаженные волосы. Сраные богачи, неужели на Земле было так же?
[indent] Через маленькую проходную Данис выходит в давешнюю мастерскую, как он её про себя окрестил. Это вытянутая и сумрачная, но уютная зала с высоким потолком и тёмными обоями; одна длинная стена выходит редкими окнами на мглу не то заднего двора, не то края воспоминания; у другой тускло горит камин, прикрытый мелкой узорчатой решёткой. Над камином видны рамы... множество рам, рассеянных по стене до самого потолка, полтора десятка полотен, а то и больше. Но света так мало, что изображений не разглядеть. Данис кидает взгляд на единственную картину, кое-как освещённую. Блик падает снизу вверх и выхватывает из темноты фигурку девочки в ночной рубашке, сидящую на слишком высоком стуле; босые ножки её не достают до пола. Руки её сложены на коленях, а выше – уже совсем трудно разглядеть – недовольное выражение её лица. Картина беспричинно кажется, во-первых, смутно знакомой, во-вторых, проклятой. Данис проходит мимо камина, пересекает залу и бесстыже вытирает кровь с губ тяжёлыми шторами.
[indent] В этой половине помещения полукругом расставлены кресла. В некоторых из них сидят участники маскарада, красные мантии наполовину сброшены с плеч, у кого-то рукава закатаны чуть не по плечи. В руках у них деревянные планшетки, и они водят по листам – кто карандашом, кто углём, кто кисточкой с вязкой краской. Движения их кажутся расслабленными и даже – медленными. Слишком медленными, замечает Данис, словно художник, начав линию, выпал из реальности, а линия всё идет, и идёт, и идёт... Данис поднимает взгляд на модель. Щуплое обнажённое тело, узкие плечи и бёдра, почти детское сложение. Короткие тёмные волосы. Модель стоит спиной, так и не скажешь, мальчик или девочка. Видимо, почувствовав на себе чужое внимание, он или она оборачивается и смотрит прямо на Даниса – и тот застывает. Не потому, что на модели нет лица, только сплетение пульсирующих вен, проросших, точно побеги вьюна, из глаз и ноздрей. Потому, что на мгновение Данису кажется, что там, под этим месивом – его лицо. Модель не способен кричать; побеги забили его горло и бугрятся под белой кожей шеи. Затем он отворачивается; никто из художников даже не замечает, что он шевелился.
[indent] Данис обходит кресла за их спинками. Не все участники маскарада заняты графикой, кое-кто ведёт негромкие беседы. В словах немного смысла, но по жестам и до боли очевидным эвфемизмам Данис угадывает сексуальный подтекст. Ну конечно, оргия, почему бы и нет. Неприглядная сторона высшего общества, хочется думать Данису, но выходит только приглядная сторона. Ему не нравятся плотные ткани, не нравятся душные помещения, но остальное – ах да, ему не то чтобы нравится жрать трупы, – ко всему остальному он мог бы привыкнуть. И даже быстро. Его взгляд падает на девушку в маске фавна – чуть изящнее, чем у дель Торо, но в целом очень похоже, – и неожиданно он понимает, что она тоже на него смотрит. И смотрела, видимо, с тех пор, как он по-хамски утёрся занавеской.
[indent] Она сидит в большом кресле невесомая, не проваливаясь в его мягкие глубины. На подлокотнике рядом с ней сидит человек, тоже в балахоне, тоже в маске. Одна рука с закатанным до локтя рукавом протянута ей, и она держит её и не глядя водит по коже чем-то похожим на перо, оставляя причудливый, но удивительный в своей точности узор. Он напоминает разводы бензина в луже – края каждого слоя повторяют очертания предыдущего и лежат в нескольких миллиметрах или сантиметрах, но всегда на одном расстоянии. Другой рукой человек, на котором рисуют, кормит девушку виноградом. Она поднимает голову – Данис видит контур её подбородка, – и берёт ягоду губами. Закрывает рот, прокатывает по нёбу и – лопает виноградину. Сглатывает сок. И всё это – не отрывая взгляда от Даниса.
[indent] Она не в себе, думает Данис, как и все они. Но, размышляя так, он сам себе не верит. Да, она наклоняет головку с закрученными рогами медленно, и падает на плечо тёмный завитой локон, и, словно спасаясь от духоты, она открывает участок шеи. Она выглядит так, словно в здравом уме никогда бы себе этого не позволила. И Данис повёлся бы – и он ведётся, потому что подходит ближе, – но чует театральность в её движениях.
[indent] – Изумительные манеры, – негромко комментирует девушка, когда Данис оказывается на расстоянии вытянутой руки. Теперь он понимает, что его насторожило: она единственная здесь, кто оказался способен надолго сфокусировать на нём взгляд. Данис улыбается, показывая белые зубы: он ведь не пил кровь. Как он и сказал Рэму, у него трудности с тем, чтобы выражаться подобающе. Поэтому он склоняется, мягко берёт её руку с пером и целует тыльную сторону.
[indent] – Не хотел оставлять следа, – слова приходят сами собой. Данис становится тем, кем всегда себя представлял. Самоуверенным. Самодовольным. Нахальным. Неприлично, возмутительно богатым. И потому неотразимым.
[indent] Девушка едва поворачивает голову, но Данис видит, что она довольна. Сидящий подле неё человек подносит к её губам ещё одну виноградину, но она берёт ягоду и взамен протягивает её назад. Человек ест с её рук покорно и блаженно. За маской не видно его лица, но Данис примерно представляет, как он выглядит: никак. Не первый и не последний. Девушка-фавн отпускает его руку и кладёт ладонь на его бедро, простым жестом повелевая своему живому холсту уступить место. Затем обращается к Данису:
[indent] – Окажете честь?
[indent] Она имеет в виду "прими честь, которую я тебе оказываю", здесь Даниса не обманешь. Он присаживается с другой стороны от девушки. Она может что-то знать, убеждает он себя и пока не знает, насколько прав.
[indent] А ещё – от неё пахнет пряным вином; настоящим дорогим вином, а не кровью с антистатиком. У Даниса слегка кружится голова, он прикусывает щёку изнутри и клянёт свою жалкую шестнадцатилетнюю жизнь. Да, девушка-фавн не настоящая. Да, ему никогда не везло с реальными девушками в реальном мире, что при жизни, что после смерти. Да, да и да. Но она-то этого не знает.
[indent] – Я бы спросила, кто вы, раз мы до сих пор не знакомы, – говорит девушка. Она кладёт перо себе на колени и берёт его левую руку, поднимает рукав мантии и снимает запонку. – Но знаю, что вы не ответите.
[indent] – Не отвечу, – отзывается Данис и сглатывает: – Но хотел бы. Все эти маски.
[indent] Он не находит в себе сил смотреть на неё так близко и по-прежнему сохранять хладнокровие, поэтому обводит взглядом залу. Девушка несомненно замечает, потому что изучает его краем глаза, пока расстёгивает рукав его рубашки.
[indent] – Вам не нравится маскарад? – он неопределённо дёргает головой. Не нравится, но он не уверен, что в этом безопасно признаваться. – Но такая возможность. Побыть кем-то ещё, или – побыть самим собой.
[indent] Чёрт. Данису тяжело так разговаривать. Иносказания, аллегории, туманные намёки – он в этом не разбирается. Но он ощущает, помимо лёгкого лукавства, что-то ещё в её тоне. Что-то, чего она, возможно, не хотела показывать. Всё-таки пьяна?
[indent] Он размышляет, как бы сформулировать вопрос. Что здесь происходит? Кто здесь хозяин? Кто ты? Как тебя найти, когда всё это закончится? Он не может спросить ничего из этого. Пока Данис перебирает варианты, стараясь помнить о цели, девушка-фавн высвобождает из рукава его руку, поворачивает внутренней стороной и почему-то мешкает. Данис опускает взгляд и замечает надпись, которую сделал сам ещё дома. Он отнимает у девушки руку – мягко, стараясь не переполошить её.
[indent] – Извиняюсь, – говорит он и надеется, что звучит непринуждённо. – Я забыл про это.
[indent] – Это... по-гречески? – задумчиво спрашивает девушка. Данис благодарит прошлого себя за приверженность родному языку. Теперь у него есть шанс, что не придётся объясняться. "Ничего не есть" – как такое объяснить в здешних условиях? Было бы очевидно, что он враг и шпион.
[indent] – Да, – говорит Данис, застёгивая рукав. – Мой отец – грек.
[indent] В следующую секунду он всё-таки вздрагивает, хотя до этого хорошо держался. Девушка, подняв руку, мягко трогает его подбородок. Жест неожиданно... нежный, как если бы она хотела коснуться его щеки, но помешала маска. Данис замирает, поражённый, не зная, что на неё нашло. И ещё готовый лопнуть от счастья. А ему нельзя лопаться. Только не здесь – его кишки сожрут, а это мерзко.
[indent] – Вы мне напоминаете кое-кого, – говорит девушка совсем тихо, и Данис вынужден наклониться ещё ближе. – Вы напомнили мне...
[indent] Она опускает руку и, кажется, секунду собирается с мыслями. Затем Данис снова слышит её голос – он звучит гораздо более невозмутимо, но в то же время доверительно.
[indent] – Хорошо, что вы не ответили. У меня к вам просьба, если вы будете так добры её выслушать, – не дождавшись кивка Даниса, она продолжает, привыкшая, что её слушаются: – Найдите моего брата. Он ещё ребёнок и не понимает, что быть вовремя на своём месте иногда важнее честности. Даже перед собой. Он должен быть на третьем этаже; лестницу туда найти непросто, она скрыта за портретом Леди Птицы. Следуйте по коридору налево, до противоположной стороны здания, но посматривайте на правую стену. Прошу вас.
[indent] Данис встаёт с подлокотника, понимая, что неожиданно для себя обходными путями пришёл к тому, чего искал. Краткое отвлечение окончилось. Ему нужно найти ответы; ему нужно найти брата этой девушки, не столько потому, что она попросила, сколько потому, что Даниса озаряет догадка.
[indent] – Как я узнаю, что это он?
[indent] – Ему пятнадцать лет. Его зовут Карден. Возможно, он будет вовсе без маски – в таком случае проследите, чтобы он её надел. Это маска Агнца.
[indent] Данис кланяется учтиво и почти иронично. Но затем ловит взгляд девушки и кивает ей – если она искренне волнуется, он искренне постарается ей помочь. Он направляется к выходу, но, сделав шаг, усмехается вопреки себе. Немного поворачивается и бросает, но без злобы:
[indent] – Я напоминаю вам брата?
[indent] Джанель Дампир – теперь Данис знает, что это она, и почти видит тонкие черты с фотографии под маской – не двигается. После долгой паузы, когда Данис готов бросить этот разговор, она медленно кивает. А затем добавляет, и в её голосе слышится улыбка и что-то ещё:
[indent] – Но вы не мой брат.
[indent] Данис выходит в красный, хорошо освещённый коридор и выдыхает. Он себе это придумал? Или нет? Или да? Он так плохо разбирается в подобных вещах – чёрт! – он бьёт себя кулаком по бедру. Ладно. Карден Дампир на секретном третьем этаже – ну надо же, какое совпадение. Данис нашёл, куда ведёт ниточка, оставленная им СИСТЕМОЙ, осталось только следовать ей. Необходимо найти Рэма и второго; Данис надеется, они ещё не пляшут голыми среди наркош-кровопийц. Он запоминает дверь в мастерскую и отправляется на поиски компаньонов.
[indent] Какую-то часть своей встречи с Джанель он им пересказывать не станет.
